Гарри Гаррисон - Возвращение [= Возвращение к звёздам; Звёзды; К звёздам]
Капитан Ластрэп тоже добавлял беспокойства. Едва придя в себя, он разразился бесконечными и красноречивыми описаниями того, что ожидает Яна, когда восторжествует справедливость. Слюна висела у него на подбородке, но он этого не замечал — настолько был увлечен своей темой. Хриплый голос его дребезжал все сильнее. Ян попытался остановить это словоизвержение, пригрозив, что снова затянет петлю, — капитана это не впечатлило. Тогда Ян предупредил, что заткнет ему рот кляпом; а поскольку и это действия не возымело — выполнил свое обещание. Но зрелище выпученных глаз и лица, превращавшегося из красного в бордовое, когда Ластрэп извивался, дергался и колотился в переборку, — это уже слишком. Ян не выдержал. Он вытащил кляп — и врубил радио на всю катушку, чтобы заглушить проклятия капитана ревом музыки.
Так прошло двое суток. Иногда капитан засыпал в своих оковах, и наступали минуты благословенной тишины, — но он почти тут же просыпался и продолжал свои тирады. От еды он отказывался — выплевывал все, что Ян пытался засунуть ему в рот, — но воды немного выпил. Наверняка только ради того, чтобы сохранить голос. Когда Ян позволил ему воспользоваться санузлом, он попытался вырваться: и в конце концов его пришлось привязать к писсуару. Это оказалось очень неудобно для обоих, и потому на третий день Ян испытал громадное облегчение, обнаружив слабый всплеск на самом краешке экрана того радара, с которого он вел радиопередачу. Объект приближался, и было очень похоже, что он идет сходящимся курсом. Ян оборвал трансляцию записи, снизил мощность передатчика до минимума — и скрестил пальцы на счастье.
— Здесь Кулозик, «ИП-256». У меня сигнал на радаре. Как поняли?
На радиочастоте слышался только звездный шорох. Ян повторил то же самое, потом добавил усиление на приемнике — и поймал. Тихо-тихо, но слышно:
— «ИП-256», не меняйте курс. Ни в коем случае не пытайтесь включить двигатели. Не включайте передатчик. В противном случае откроем огонь. Откройте наружный люк, но не пытайтесь выходить из корабля, иначе стреляем. Конец связи.
— Да, чувствуется, что идет война, — пробормотал Ян.
Наверно, он и сам вел бы себя точно так же на их месте. Он выключил радар и передатчик, но приемник оставил, поскольку тот был хорошо экранирован и не выдавал заметного излучения. Теперь оставалось только убрать все лишнее из шлюзовой камеры и открыть наружный люк. И ждать.
— Мои друзья на подходе, — сообщил Ян капитану.
Он постарался, чтобы в голосе было побольше уверенности, чем он испытывал на самом деле. Но капитана это сообщение не смутило, и он уже в тысячный раз описал Яну, какие мучения его ждут. Слушать это было неприятно. Ян предвкушал удовольствие больше не слышать капитана. Это одна из самых больших радостей, какие ожидали его по завершении полета… В шлюзе что-то застучало…
Секунду спустя засветилась мигалка и послышался шум воздушного насоса. Ян повернулся и поплыл к шлюзу, с нетерпением ожидая, когда загорится зеленый. Вот он загорелся, внутренняя дверь открылась…
— Руки вверх! Не двигаться!
Ян немедленно подчинился. Из шлюзовой камеры в каюту влетели два вооруженных человека. Один, словно не замечая Яна, проплыл мимо него к капитану, который теперь обратил свой гнев на гостей. Другой, с лицом невидимым под забралом шлема, махнул пистолетом в сторону шлюза.
— Залезайте в скафандр.
Пока Ян одевался, первый вернулся из рубки.
— Их только двое.
— Но бомба все-таки может быть. Не исключено, что это ловушка.
— Но ты же сам сюда вызвался.
— Я помню, не сомневайся. Останешься со связанным, не отпускай его. А я этого перекину.
Ян с радостью подчинился. Выбравшись из шлюза, он увидел паукообразный космолет средних размеров, почти сразу за кормой разведчика. Его конвоир, с реактивным ранцем на скафандре, схватил Яна за руку и отбуксировал к открытому люку ожидавшего корабля. Когда Ян вышел из шлюза и стал снимать скафандр — там оказались еще двое вооруженных охранников, не спускавших с него глаз. И крупный мужчина в черной форме, с проседью в русых волосах, с тяжелым квадратным подбородком, внимательно изучавший его.
— Я адмирал Скугаард, — сказал он. — Ну, рассказывайте, что там у вас.
Но Ян не мог рассказывать; от отчаяния он потерял дар речи.
Потому что адмирал был одет в такую же черную форму Земных сил, как и он сам.
Глава 16
Ян отшатнулся, как от удара. Стволы пистолетов двинулись за ним следом, адмирал нахмурился — и понимающе кивнул.
— Форма удивила, да? — Ян смог только молча кивнуть в ответ. На стальном лице адмирала появилась угрюмая улыбка. — Быть может, я ее ношу так же, как и вы, а?.. Если вы тот, за кого себя выдаете. Не все люди на Земле предатели человечества. Некоторые из нас помогали, иначе никакого восстания на планетах не получилось бы. Вот что, Кулозик. Вас сейчас обыщут, а потом вы мне все расскажете. Во всех подробностях, какие сможете вспомнить.
Адмирал был не дурак; он заставлял Яна пересказывать разные подробности по многу раз, проверяя имена, даты и много чего еще, что, казалось, отлично знал. Их прервали только один раз, когда пришло донесение, что «ИП-256» обыскали на предмет взрывных и прочих устройств и ничего не обнаружили. Теперь кто-то из пилотов должен был принять разведчик и отогнать его к флоту. В конце концов адмирал поднял руку, прерывая Яна.
— Нильс, — приказал он, — принеси нам кофе. — Потом снова повернулся к Яну. — Хорошо, я принимаю ваш рассказ. Пока. Все, что вы рассказывали о продовольственной экспедиции, — верно. Причем вы привели такие подробности, которые вряд ли известны Земным силам. Сам я все это знаю, потому что именно я собирал корабли и руководил операцией.
— Из них хоть кто-нибудь прорвался?
— Больше половины. Не так много, как мы надеялись, но достаточно, чтобы предотвратить голод на какое-то время. А теперь давайте перейдем к другой части вашего рассказа. Тема очень интересная — но, честно говоря, тут я никак не смогу вас проверить. Вы хорошо знаете Тергуд-Смита?
— Слишком хорошо. Он же мой зять, я сказал уже. Это чудовище, воплощение коварства.
— И предательства. В этом можно не сомневаться. Либо он изменяет своему долгу и помогает восстанию — либо раскидывает хитроумную сеть, чтобы завлечь нас и уничтожить. Хоть так, хоть эдак — все равно предательство.
Ян прихлебнул крепкий черный кофе и кивнул:
— Знаю. Но что мы можем сделать? По крайней мере одно несомненно: участие израильтян.
— Да. Но оно может оказаться как раз самой коварной приманкой. Чтобы завлечь нас — и уничтожить. А израильтяне, возможно, просто беспомощные пешки, которыми он собирается пожертвовать ради своих целей.
